logo

Спектакль «Отдаленная близость»: иной взгляд на мир и особенности Человека

14 октября в Москве пройдет спектакль «Отдаленная близость» интегрированного театра «КРУГ II», который стал лауреатом «Золотой маски» в 2014 году. Показ состоится в рамках Фестиваля реабилитационных программ для людей с психическими особенностями «Другие?» при поддержке Союза охраны психического здоровья и Московского театра музыки и драмы Стаса Намина. Это уникальная возможность снова увидеть в столице постановку, которая уже год идет в городах России только в формате гастролей.

В интервью социальному порталу «Я-Человек» режиссер театра Андрей Афонин рассказал о том, как рождался этот спектакль.

– В Москве еще раз пройдет спектакль «Отдаленная близость», который уже успел понравиться многим зрителям. Расскажите, с чего все начиналось? Когда и почему вы стали работать с людьми с так называемыми «особенностями»?

– Так жизнь повернулась. Можно сказать, что в эту тему я попал почти случайно. В 1989 году я узнал, что собирается группа по работе с инвалидами. У меня тогда был педагогический опыт, несколько лет я уже делал выездные лагеря. И я попал к Наталье Поповой (ГОУ ЦДТ «Строгино» и РОО социально-творческой реабилитации детей и молодежи с отклонениями в развитии и их семей «Круг»), в группу, которая тогда только формировалась. Мы больше чем 20 лет проработали, со временем я сделал свой проект «Круг II», а потом и совсем ушел оттуда.

В 1995 году я впервые был в Берлине, познакомился с театром RambaZamba для людей с особенностями и увидел их творческие мастерские. С тех пор зародилась идея сделать что-то у нас, и в 1997 году мы начали планомерную деятельность. Я пошел учиться на режиссуру к Илье Григорьевичу Рудбергу.

– А как родился спектакль «Отдаленная близость»?

– В 1997 году в очередной поездке в Берлин я узнал, что существует театр Thikwa. Он отличался от театра RambaZamba. Со временем мы познакомились с одним из режиссеров театра Thikwa, Гердом Хартманом. А в 2010 году на фестивале «Протеатр» я выступал со своим спектаклем, он со своим, и Вольф Иро, который руководил тогда отделом культурных программ в московском Гете-Институте, предложил нам подумать о совместной постановке. У нас принципиально была задача рассказать про других людей, тех, кто не здесь, – это terra incognita. Мы придумали, что можем сделать спектакль по текстам людей с особенностями.

– Идея, что профессиональные актеры будут участвовать, была «на берегу», или возникла уже в процессе?

– Это было изначально задумано. Идея Вольфа Иро была в том, чтобы поставить спектакль профессиональный, на соответствующей сцене и с актерами.

Конечно, был момент притирки, отказа от профессиональных штампов. С профессионалами было трудно в том плане, что с самого начала они считали, что должны помогать нашим ребятам, учить их. Нам с Герхардом приходилось очень жестко это все останавливать. Им трудно было понять, что какое-то действие, например, приготовление супа, имеет право быть сценическим. Была сложная история с переосмыслением того, что профессиональный актер не является тем, кто стоит над людьми с особенностями, у них должны быть паритетные отношения.

– Андрей, как вы думаете, хотя об этом можно говорить бесконечно: что же такое особенности у человека и может ли человек быть без особенностей?

– Это вопрос нормы. На сегодняшний день в культуре существует бессознательное представление о норме. Человек, если овладевает определенными культурными инструментами, становится членом культурного сообщества. Если же он обладает другими потребностями и другими способами восприятия, нежели большинство в этом обществе, то он не овладевает этими культурными инструментами, которые позволяют ему быть членом сообщества, он оказываются на периферии, в маргинальной среде.

Поэтому речь идет не о том, что кто-то хуже или лучше. В социальном плане, инвалид – человек, который никому не нужен, который многое не умеет или имеет другие способы восприятия. Как только он становится кому-то нужным, он перестает быть неценным, как в глазах других, так и в собственных глазах. В плане искусства интересно, что человек с особенностями развития обладает иным взглядом на мир, который может быть интересен для искусства.

Я считаю, что особый театр – это такой театр, в котором, если мы заменим особого актера на профессионального, спектакль перестанет быть особым. Поэтому особый актер нужен, чтобы приоткрывать еще одну грань того, что такое человек. Человек с особенностями – один из ответов, он чрезвычайно интересен тем, что он играет потому, что ему интересно играть.

 

Лидия Тихонович
Фото: Леонид Селеменев