Сегодня мы вряд ли можем представить Новый год без нарядной, празднично украшенной елки. Тем не менее, в истории России были периоды, когда отношение к главному новогоднему символу не было столь благосклонным, а некоторое время рождественское дерево и вовсе находилось под запретом. Напомним, 1 января стало нерабочим днем лишь с 1947 года, и длинные каникулы, с учетом выходных и Рождества, появились у россиян только в 2005-ом.
Традиция устанавливать ель и наряжать ее была позаимствована в Европе. Автором нововведения принято считать Петра I. Утверждая на Руси летоисчисление от Рождества Христова, царь пожелал отпраздновать реформу: «А в знак того доброго начинания… перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых… Да генваря ж в 1 день, в знак веселия; друг друга поздравляя новым годом…».
Впрочем, к елке в привычном ее понимании, указ Петра имел косвенное отношение. Декорировали не только елью, но и любыми другими хвойными, причем использовались как целые деревья, так и ветки. К тому же, украшения устанавливались не в помещении, а снаружи, являясь, скорее, элементом городского пейзажа, чем рождественского интерьера. Селянам и вовсе позабыли объяснить зачем это нужно, и петровская традиция так и не прижилась. В ночь с 31 декабря на 1 января в народе отмечали «щедруху» – вечер в честь Василия Кесарийского, а ель никак не ассоциировалась у крестьян с весельем: еловыми ветками устилали путь покойника на погост.
В 1704 году Петр I перенес рождественские торжества в Санкт-Петербург, где гуляли по-царски: с балами, маскарадами, фейерверками, праздничным застольем. Все же, затея оставалась типичной городской забавой, и после смерти царя традиция стала умирать. Украшения сохранились лишь в убранстве питейных заведений – по воткнутым у ворот елкам безошибочно опознавались кабаки.
«Второе пришествие» рождественского дерева в Россию состоялось в 1817 году. Великий князь Николай Павлович женился на прусской принцессе Шарлотте (в крещении – Александра Фёдоровна), которая убедила придворных украшать праздничный стол еловыми букетиками.
В 1819 году по настоянию супруги великий князь впервые повелел установить в Аничковом дворце большую рождественскую елку, а первая публичная ель была установлена в 1825 году в здании Екатерингофского вокзала. Елочных игрушек на Руси в то время еще не было, поэтому ее украсили конфетами, пряниками и фруктами. В селе традицию по-прежнему знали плохо, но города постепенно оказались во власти «новой моды», и к концу 1840 года рождественское дерево стало привычной частью праздничного интерьера.
С началом Первой мировой войны в России развернулась активная антинемецкая компания, и к 1915 году ель стала символом навсегда разлученных членов семей. Публикуемые с фронта фотографии имели особую тоскливую тональность: на них были запечатлены солдаты, празднующие Рождество с установленной в окопе елочкой. Население вспомнило о немецком происхождении традиции, и в обществе начались давно утихшие «антиелочные» настроения.
В печати появлялись резкие высказывания, святейший Синод в канун праздников напоминал о запрете елок в учебных заведениях, император Николай II и вовсе объявил традицию «вражеской». Впрочем, эти акции не имели существенных результатов, и о глобальном запрете рождественского дерева не было и речи. К этому времени традиция наряжать елку прочно укоренилась в России.
После революции большевики никак не посягали на рождественскую елку, и вопреки распространенному мнению, никаких запретов не существовало. Если она и стала редкостью, то лишь под влиянием внешних обстоятельств. Несмотря на хаос и бытовые трудности того периода, елку по-прежнему старались устанавливать и относились к ней с еще большей бережностью, чем в мирное время – многие считали ее единственной связью с устойчивой прошлой жизнью.
Только в 1922 году началась кампания по преобразованию Рождества Христова в «рождество комсомольское», и ячейки обязали организовывать «комсвятки», где читались доклады и произносились речи, разоблачающие «буржуйскую суть» рождественских праздников. Участники елочных карнавалов наряжались в сатирические костюмы – нэпмана, кулака, Деникина, устраивали уличные шествия с факелами и сжигали в кострах иконы.
Относительно благосклонное отношение властей к рождественской елке закончилось после смерти Ленина, который очень ее любил и постоянно устраивал новогодние детские праздники. В 1925 году в стране началась активная борьба с православной религией, и через четыре года празднование Рождества было окончательно запрещено. Вместе с ним отменили и елку, назвав традицию «поповской» и «антисоветской». В канун Нового года по улицам ходили отряды дежурных и разглядывали окна – не светятся ли где-нибудь рождественские огоньки.
В эти годы казалось, что елке в России пришел конец, но 28 декабря 1935 года в ее судьбе вновь наступил перелом. В газете «Правда» была опубликована статья кандидата в политбюро Постышева, который призвал комсомольцев устроить новогодние елки для детей. Неожиданно для всех «главный тиран» Сталин согласился, и предложение Постышева было принято молниеносно. К 31 декабря на прилавках магазинов уже появились елочные украшения, а образ новогодней елки не сходил со страниц журналов и газет. Дореволюционная традиция была возрождена в России в течение четырех дней.
Елка уже никак не связывалась с Рождеством. Она стала государственным атрибутом празднования Нового года. Верхушку рождественского дерева теперь украшала не золотая Вифлеемская звезда, а пятиконечная, как на башнях Кремля. С 1947 года 1 января считается выходным днем, а в начале 1950-х у Деда Мороза появилась Снегурочка. С тех пор каких-либо серьезных изменений в новогодних традициях не происходило. Даже православная церковь позабыла о былой неприязни к елке, и теперь во время рождественских богослужений храмы украшают вечнозеленые деревца.
Три долгих века елка оставалась любимой и горячо желанной. Ей не помешали ни тяжелые времена, ни идеологизация, ни запреты. Она по-прежнему остается главным символом наступающего Нового года, и хочется сохранить уверенность в том, что наши дети и внуки запомнят ее такой, какой помним мы – сияющим, украшенным, праздничным деревом.
Шипилов Тимофей
Фото: niikuda.ru